Казалось бы, что в маленькой Женеве, где каждый первый магазин – часовой бутик, четырехэтажный музей часов – это перебор. Но Patek Philippe умудрился создать определенную философию музея. Новый музей – точный часовой механизм, в котором каждая деталь имеет свое место и дополняет другие. В этом механизме есть украшение – роскошное здание в центре Женевы. Есть и точный расчет – в качестве принципа коллекции был положен добрейший музейный историзм. В интервью газете "Коммерсантъ" президент дома Patek Philippe Филипп Штерн (Philippe Stern) рассказал, что мысль о создании музея витала в головах трех поколений президентов дома. Решение о создании музея было принято в разгар юбилейных торжеств: в 1989 году, когда Patek Philippe исполнилось 150 лет.Приятно, что в музее история маленьких механизмов, которые отсчитывают важную философскую категорию, – "время" – лишена патетики. Здесь все часы равны. И все здесь лучшие, их выбрало само время. Сквозь часы смотрят эпохи религиозных войн, куртуазной любви, буржуазного подъема, гламурного шика, эпохи dolce vita и технического прогресса. Здесь есть и антикварные раритеты, собранные с аукционов, и самые дорогие в мире часы (их аукционная стоимость составляет $11 млн) – это золотой Patek Philippe 1934 года с 24 усложнениями. Часы знаменитостей и гениев – карманные и настольные Patek Philippe британской королевы Виктории, наручные Льва Толстого, Петра Чайковского, Рихарда Вагнера, Редьярда Киплинга – говорят о том, что великие не были совсем счастливыми и часы наблюдали. Patek Philippe не настаивает на музее "имени себя" библиотечного историзма здесь предостаточно.
Итак, на первом этаже представлены орудия производства первых европейских часовщиков: огромные дубовые столы с загадочными кожаными бурдюками, висящими на углах. Бурдюки предназначены для собирания драгоценных часовых деталей, которые в руках нерасторопного подмастерья могли упасть на пол и запылиться. Экспозиция второго этажа начинается с часов, созданных в 1540-1560-х годах. Это круглые коробочки с одной часовой стрелкой (минутная появится позже, в начале XVII века), украшенные резными элементами. Круглые коробочки сменяются часами в форме крестов: когда один из отцов протестантизма Жан Кальвин провозглашает отказ от украшений, единственным украшением истинного протестанта становятся часы. Период эмали совпадает с тяготением к античным образцам эпохи классицизма: эмалевые пейзажи, богини, амуры, выполненные с точностью кисти самого Николя Пуссена, заполняют крышки и циферблаты часов. Эмалевые миниатюры, изображающие европейских коронованных особ, говорят о том, что часы когда-то служили поздравительной открыткой, "фотокарточкой", которой особы отмечали любимцев и возлюбленных. Век просвещения и увлечения механикой порождает совершенно уникальные механизмы, в которых собственно часовая функция отходила на второй план. Часы становились маленьким театром, похожим на восточноевропейские средневековые вертепы. У театрализованных часов (в форме подзорных труб, пистолетов, музыкальных инструментов) есть маленькие актеры – механические птички, насекомые, мышки, купидоны, персонажи commedia dell'arte. Увидеть "лесковских блох" невооруженным глазом тяжело: и посетители, нажав на специальную кнопку, могут лицезреть действия механизма на экране. Третий этаж целиком посвящен часам Patek Philippe: представлены все коллекции дома – от сдержанной классики Calatrava до роскоши ориентального стиля. Patek Philippe сделал поклон и любимой марке русского Онегина Breget: метровый маятник, который работает по неизвестным современной науке принципам.
А для русских в музее приготовлен отдельный сюрприз: гигантская братина из позолоченного серебра 84-й пробы с эмалью с 12-ю чарками-ковшиками, подаренная дому Patek Philippe императором Николаем II. Братина установлена практически на входе в экспозицию. Ее показывают первой.
Rue des Vieux-Grenadiers, 7; Geneve, 8 (4122) 8070910, www.patekmuseum.com. Стоимость билета – 10 швейцарских франков ($6,5).